Кукаркин Евгений - Трудно Быть Героем
Евгений Кукаркин
Трудно быть героем
Первым их увидел Боря.
- Комета, комета, я их вижу, они левее.
Комета. - это наши позывные. Я летчик, Миша- оператор, летим на своем
МИ-28 за Борей, выдерживая дистанцию, метров триста. Я смотрю влево и вижу
колонну грузовиков, пылящих по этой сухой без лесистой местности.
- Мы их тоже видим, - отвечает мой напарник по внутренней связи
- Комета, я с головы, не давай им разбежаться.
Сепаратисты уже остановили колонну и начали расползаться от машин в
разные стороны. За вертолетом Бори выпрыгивают белые хвосты противоракетной
приманки. По нашим сведениям, проклятые "стингеры", уже закуплены дудаевцам
и не дай бог, если какой-нибудь придурок влепит эту пакость в наши машины.
Боря прошелся ракетами и снарядами по колонне. Вспыхнули машины. Мы с Мишей
идем с боку и стреляем из пушек по прыгающим фигуркам. Забарабанило по
корпусу, это пули чеченцев настигли брюхо вертолета. Проскакиваю колонну и
опять иду на разворот, чтобы использовать весь боезапас. Теперь наш вертолет
идет над колонной, а Боря расправляется с разбегающимися боевиками. Одна из
моих ракет попадает в бронетранспортер и он подпрыгивает от взрыва.
- Комета, отходим.
На базе идет обычная жизнь. Техники копаются в машине, а мы сидим в
курилке и делимся впечатлениями с другими летчиками.
- Эта война самая идиотская и дурная, - говорит майор Воронов. - Ну
разве так можно воевать. Этим сволочам, можно стрелять из под юбки женщин, а
нам нельзя им ответить, потому что дудаевцы и наши правозащитники сразу
поднимают вой, о невинных жертвах и о правах человека. На 5 блокпосту из
толпы женщин стали стрелять по нашим ребятам, а когда те ответили, то сразу
думские правозащитники создали комиссию о гибели гражданского населения.
- Это еще что, - включается капитан Терехов, - попечители прав
человека, сидят в штабе у Дудаева и словами их пропаганды обливают грязью
наших солдат и офицеров, а когда мы показываем всем отрезанные головы наших
ребят, то тут же эти болтуны говорят, что это бандиты из русских, а они сами
себя режут.
- Эх. Пройтись бы по этой сволочи, бомбовым ковром, - продолжает
Воронов. - Только из какой-нибудь дыры выстрел и разнес бы все в радиусе
километра, ни одной крысы в живых не оставив.
- Это другая война, - вступает в разговор лейтенант Колотов, - нас
учили большим операциям с применением танков, самолетов, ракет, а здесь все
по другому. Мы ни когда не привыкнем воевать с чеченцами, которые
подставляют свои семьи вместо укреплений. В этой бойне самыми
результативными оказались вертолеты. Теперь самый страшный враг для
бандитов, оказались мы.
- А тебе разве не попадало, - устало говорит Боря, - когда ты разнес
хату с пулеметчиком, тебя разве не размазывали по стене. Все газеты мира
тогда опубликовали, что наш вертолет разнес жилые постройки, убита женщина,
ребенок, старик и корова, а о дудаевце ни слова.
- Чего вы зря шумите? - Терехов крутит в руках бумагу. - Полюбуйтесь на
эту листовку, выпущенную чеченцами. Слушайте текст. "Русские летчики, вы все
у нас на учете. Даже после войны вам не будет покоя от нашего народа, за те
мучения и разрушения, что вы нам принесли. Мы теперь от вас не отстанем.
Аллах Акбар". Ниже перечислены все наши фамилии.
- Где достал? - встрепенулся Воронов.
- Техники принесли.
- Они слово держат, когда сбили Махотина, над его телом и телом
оператора глумились. А потом искромсали на куски мяса и прислали к нам в
штаб с номером 14 и 15. Это значит, уже 15 летчик
