Куприн Александр - Столетник
А.И.КУПРИН
СТОЛЕТНИК
Это происходило в большой оранжерее, принадлежавшей очень странному
человеку -- миллионеру и нелюдиму, тратившему все свои несметные доходы на
редкие и красивые цветы. Оранжерея эта по своему устройству, по величине
помещений и по богатству собранных в ней растений превосходила знаменитейшие
оранжереи в мире. Самые разнообразные, самые капризные растения, начиная от
тропических пальм и кончая бледными полярными мхами, росли в ней так же
свободно, как и у себя на родине. Тут были: гигантские латании и фениксы с их
широкими зонтичными листьями; фиговые и банановые, саговые и кокосовые пальмы
возвышали к стеклянному потолку длинные голые стволы, увенчанные пышными
пучками раскидистых листьев. Здесь же росли многие диковинные экземпляры,
вроде эбенового дерева с черным стволом, крепким, как железо, кусты хищной
мимозы, у которой листья и цветы при одном прикосновении к ним мелкого
насекомого быстро сжимаются и высасывают из него соки; драцены, из стеблей
которых вытекает густой, красный, как кровь, ядовитый сок. В круглом,
необычайно большом бассейне плавала царственная Виктория, каждый лист которой
может удержать на себе ребенка, и здесь же выглядывали белые венчики
индийского лотоса, распускающего только ночью свои нежные цветы. Сплошными
стенами стояли темные, пахучие кипарисы, олеандры с бледно-розовыми цветами,
мирты, апельсинные и миндальные деревья, благоухающие китайские померанцы,
твердолистые фикусы, кусты южной акации и лавровые деревья.
Тысячи различных цветов наполняли воздух оранжереи своими ароматами:
пестрые с терпким запахом гвоздики; яркие японские хризантемы; задумчивые
нарциссы, опускающие перед ночью вниз свои тонкие белые лепестки; гиацинты и
левкои -- украшающие гробницы; серебристые колокольчики девственных ландышей;
белые с одуряющим запахом панкрации; лиловые и красные шапки гортензий;
скромные ароматные фиалки; восковые, нестерпимо благоуханные туберозы, ведущие
свой род с острова Явы; душистый горошек; пеонии, напоминающие запахом розу;
вервена, цветам которой римские красавицы приписывали свойство придавать коже
особенную свежесть и нежность и потому клали их в свои ванны, и наконец,
великолепные сорта роз всевозможных оттенков: пурпурного, ярко-красного,
пунцового, коричневого, розового, темно-желтого, нежно-желтого, палевого и
ослепительно-белого.
Другие цветы, лишенные аромата, отличались зато пышною красотою, как,
например, холодные красавицы камелии, разноцветные азалии, китайские лилии,
голландские тюльпаны, огромные яркие георгины и тяжелые астры.
Но было в оранжерее одно странное растение, которое, по-видимому, ничем не
могло бы обратить на себя внимание, кроме разве своей уродливости. Прямо из
корня выходили у него длинные, аршина в два, листья, узкие, мясистые и
покрытые острыми колючками. Листья эти, числом около десяти, не поднимались
кверху, а стлались по земле. Днем они были холодны, а ночью становились
теплыми. Цветы никогда не показывались между ними, но зато торчал вверх
длинный, прямой зеленый стержень. Это растение называлось Столетником.
Цветы в оранжерее жили своей особенной, для людей непонятной жизнью.
Конечно, у них не было языка для того, чтобы разговаривать, но все-таки они
друг друга понимали. Может быть, им для этого служил их аромат, ветер, который
переносил цветочную пыль из одной чашечки в другую, или теплые солнечные лучи,
заливавшие всю оранжерею сквозь ее стеклянные стены и стеклянный потолок. Если
так изумите
